Чаще всего про Гражданскую войну в контексте истории Владивостока и Приморья вспоминают по нескольким эпизодам: Меркуловскому перевороту, мятежу чехословаков и входу войск ДВР во Владивосток в октябре 1922 года. Хотя частенько ещё Сергея Лазо вспоминают. Но на самом дела это была пятилетка бесконечной смены власти, наплыва беженцев, роста цен. Как менялась жизнь во Владивостоке 100 лет назад – в материале VL.ru.
В марте 1917 года во Владивостоке был образован Комитет общественной безопасности. Следом за ним появился Совет рабочих и солдатских депутатов. Созданное после Февральской революции Временное правительство начало назначать новых представителей власти в регионы. Комиссаром Приморской области был назначен тогдашний городской голова Иван Алексеевич Ющенков, выбранный на эту должность в 1914 году. Можно сказать, что передел власти начался в это время.
А затем вплоть до окончания Гражданской войны происходили несколько смен власти. Но интересна не только политическая ситуация, о которой мы ещё вспомним, в то время, но, скажем так, бытовая сторона жизни города.
Почём гречка для народа?
Ещё до революции, в связи с шедшей войной, в городе начался рост цен. Дорожали мука, мясо. В январе 1917 года во Владивостоке повышают цены колбасники. Тогда же власти города критикуют за повышение стоимости электроэнергии. И это с учётом того, что в период Первой мировой войны рост цен составил до пяти раз на некоторые товары. В 1917 году стоимость продуктов продолжила расти: что-то подорожало вдвое, а что-то и в восемь раз. Так, например, в начале 1917-го десяток яиц стоил 50-55 копеек, а к концу уже – 2 рубля 80 копеек. Фунт гречки за то же время подорожал с 11 копеек до 30. А тот же фунт моркови вырос с 4 копеек до 10. Крабы, стоившие в начале 17-го года по 80 копеек за штуку, к концу года продавались уже за семь полновесных рублей. Рост цен, само собой, вызвал претензии к торговцам. В первую очередь их обвиняли в сознательном завышении цен с целью большей наживы.
Здесь стоит обратиться к воспоминаниям Элеоноры Прей. Вот что она писала о тех событиях:
«Нынче днём мы отправились по магазинам и купили овсянки, фунт свечей и две коробки спичек, красной икры и бекона. В городе нет сухофруктов, нет какао, нет копчёной рыбы и совсем мало солёной».
При этом часть проблем со снабжением города была связана с почти полной остановкой работы железнодорожного транспорта. Прекратились поставки товаров из Сибири. Дошло до того, что зерно приходилось закупать в Маньчжурии. Увы, из-за высокой цены сделать большие запасы не удалось. Помимо этого, были попытки закупать хлеб из Харбина. Также проблема с железнодорожным транспортом привела к нехватке угля. Вдобавок к этому со станции Первая Речка этот самый уголь, а также продовольствие, с заядлой периодичностью воровали, несмотря на охрану.
Как пример сложившейся ситуации хотелось бы привести ещё обращение от марта 1917 года к командиру порта от работников различных портовых мастерских с просьбой разрешить ловлю рыбы в бухте Золотой Рог напротив Морского госпиталя для личных нужд.
Ну а критическая ситуация с хлебом сложилась осенью 1920 года, когда запасов муки и пшеницы на министерской мельнице осталось всего 24 220 и 66 000 пудов соответственно. И хватить этого при бывшей тогда норме по 4500 пудов в день могло совсем не надолго.
Дорожали и услуги транспорта. Извозчики подняли цены от 25 до 75%. Что интересно, сильнее всего выросли цены на проезд в центральной части города. Меньше всего – в отдалённые районы.
Чужие флаги
Военное присутствие будущих интервентов впервые проявляется в нашем городе в 1917 году, причём в несколько своеобразном ключе. Во Владивосток прибывает броненосный крейсер «Бруклин». Его тоже описывает госпожа Прей:
«Вчера вечером после совершения обеда совершенно неожиданно для нас показался «Бруклин», так что у нас есть на что положиться в случае опасности, которой, однако, мы не предвидим».
До интервенции на Дальний Восток оставалось меньше года.
Летом 1918 года Владивосток снова встряхнуло. Ещё с начала мая того года чехословацкие военные имели ряд стычек с красногвардейцами на территориях, где размещались чехословацкие силы. Во Владивостоке чехи берут власть в июне, сбросив советскую власть. Они же арестовали Константина Александровича Суханова, бывшего во время тех событий председателем исполкома Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. Вместе с ним были арестованы и другие члены совета, бывшие большевиками.
В августе 1918 года начинается интервенция на Дальний Восток. При этом японские и британские войска высаживаются ещё в апреле (англичане были вскоре выведены). Предлогом на высадку японских сил стало убийство двух японских служащих в начале месяца.
Основные силы интервентов начали прибывать во Владивосток в августе. Сначала высаживаются британцы, следом американцы. Больше всего войск отправила Япония – 70 тысяч. Этот момент вызвал подозрения насчёт того, с какой реальной целью Япония присоединилась в интервенции. Помимо японцев, в город прибыли силы Великобритании, правда, в количестве всего полутора тысяч военнослужащих. Также в этом процессе участвовали силы США, Китая, Италии, Канады.
Интервенты вызывали недовольство населения, которое и так было на взводе в связи с происходившими в городе событиями. Особенно остро реагировали на занятия различных зданий в городе иностранными военными. Так, канадские офицеры отмечали, что местное население относилось к ним весьма враждебно. Одной из причин этого стал захват канадцами под свои нужды Пушкинского театра. В сентябре 1918 года японские войска под свои нужды занимают Центральную гостиницу. Также занимались и частные жилые помещения. Это всё вызывало всё большее недовольство и доводило до стычек домовладельцев с военными. При этом попытки навести хоть какой-то порядок местных властей натыкались на игнорирование со стороны иностранных войск.
Уплотняемся
Ещё с началом войны во Владивостоке начало расти население за счёт прибывавших беженцев. Проблемы с жильём и помощью прибывшим были настолько серьёзные, что одно время беженцы обитали в том числе и в здании железнодорожного вокзала. Причиной этого стало отсутствие жилья и работы. А в здании гауптвахты на Посьетской одно время располагался ночлежный дом, в нём проживало 200 человек.
В октябре 1918 года военные потребовали вернуть здания, отданные под заселение беженцев в прежние годы, хотя город не спешил исполнять это требование – людей было некуда переселять. Расселением беженцев и нуждающихся занималась специальная городская Комиссия общественного призрения.
Были попытки переселить людей в другие здания, пытались договориться с Инженерным ведомством, но это ни к чему не привело. И вот в феврале 1919 года в городе начинают фиксировать первые заболевания тифом. Вспышка тифа как раз и была связана с железнодорожным вокзалом. Через него шли прибывающие по железной дороге, а на самом вокзале каждый день ночевали сотни человек, находившихся в весьма скученном положении.
В итоге людей удалось переселить в казармы на Чуркине. Но, увы, порядка это не прибавило. Так, в рапорте начальнику штаба крепости отмечалось, что в том районе количество преступлений выросло на 50%. В казармах, выделенных для беженцев, часто укрывались различные криминальные элементы.
Выборы, выборы...
Политическая жизнь города тоже была весьма своеобразной при взгляде из современности. До лета 1917 года действовал состав Думы, избранный ещё в 1915 году. Июльские выборы стали своеобразным индикатором настроений общества. В новом составе Думы большая часть была из представителей Совета рабочих и солдатских депутатов, социал-демократов и эсеров. Они заняли 84 из 101 места.
Остальные были распределены между представителями Партии народной свободы, Союза квартиронанимателей, Союза моряков торгового флота Дальнего Востока, представителей национальных диаспор и других организаций. И первое же заседание Думы показало, что представители большинства не были готовы к такому повороту выборов и не проработали порядок распределения должностей.
Октябрьский переворот внёс разногласие в думские ряды. Одной из причин стала сложившаяся не вполне понятная по причине нехватки информации работа Учредительного собрания и ситуация с арестом его участников. Во время заседания городской Думы по этой теме отметился Арнольд Яковлевич Уборевич, выступивший с речью о том, что для репрессий по отношению к Учредительному собранию не было никаких оснований, и заявивший, что Корнилов и его сторонники – изменники.
Следующий виток политической жизни начался после выступления чехословаков. Дума приветствовала его. При этом в 1918 году был момент, когда после захвата Советами части административных структур города существовало два городских самоуправления. После чехословацкого выступления Дума говорила о том, что выступает за объединение со всеми политическими силами, которые не собирались восстанавливать старый строй.
В июле 1918 года состоялись новые выборы в Думу. Большинство в новом составе взяли представители Центрального бюро профсоюзов (53 человека), следующие были меньшевики и эсеры (22 человека), ПНС (17 человек). Прочие места распределились между остальными блоками, среди которых были не только политические и профессиональные, но и национальные. Но эти выборы были отменены из-за множества нарушений, поэтому встал вопрос о проведении новых. Результат их весьма отличался от предыдущих. Так, 55 мест взяли представители Партии народной свободы и несоциалистических организаций. 31 место заняли социалисты и профсоюзы. 7 мест досталось Беспартийному демократическому трудовому блоку. Остальные места разделились между другими организациями.
Следующая встряска в сфере управления городом произошла в 1920 году. Изначально вопрос новых выборов в Думу предложили отложить до присоединения к Советской России. Но вскоре было принято решение всё-таки их провести. К власти пришли фактически большевики. Но спокойная политическая жизнь городу не досталась. Уже весной следующего года во Владивостоке опять случается очередной переворот.
Последние месяцы Гражданской
Май 1921 года, Владивосток. Тот самый Меркуловский переворот, по результатам которого власть берёт Временное Приамурское правительство, самые известные члены которого как раз братья Спиридон Дионисьевич и Николай Дионисьевич Меркуловы. Опять проходили выборы в Думу, опять менялась власть и её представители. Но уже близок был 22-й год, финал Гражданской и той встряски, что всколыхнула жизнь бывшей империи.
А пока город всё ещё жил в своём ритме. Летом 1921 года снижается стоимость проезда на трамвае. Сделано это было для конкуренции с автобусами, которые в то время уже катались по улицам Владивостока. Но, увы, к большему количеству пассажиров это не привело. Изначальной причиной падения интереса к трамваю стали перебои с электричеством и, как результат, постоянные остановки транспорта, а также малое количество вагонов на линиях.
И вот осенью 1922 года во Владивосток входят войска Дальневосточной республики. Из города уходит эскадра под командованием Георгия Константиновича Старка. На этом моменте заканчивается один этап истории нашей страны и нашего города, а следом начинается уже совсем другой.
А история Владивостока в период революций и Гражданской, несмотря на дальнее расположение от политического центра страны, всё-таки слишком насыщена событиями, чтобы пытаться уместить всё в один текст. И пусть этот небольшой рассказ у нас станет первым в череде про то весьма необычное время.
Все фото – из Государственного каталога Музейного фонда Российской Федерации.
