В семнадцатой владивостокской школе многолюдно и в каникулы – идёт ремонт. Помогают и учителя, и старшеклассники. В фойе сидят подростки, ждут преподавателя физкультуры. Надо готовиться к финалу Всероссийских спортивных соревнований школьников «Президентские спортивные игры». Скоро поедут в Анапу, а пока – тренировки. Учитель Иннокентий Васильев проходит турникет. Практически не хромает – если не знаешь, что отнята треть голени, так и не заметишь ничего. Корреспонденту VL.ru он рассказал о том, как остаётся в спорте, несмотря на травму, что помогает двигаться вперёд – в том числе на беговых и велодорожках, в морских заплывах.
Школа
«Президентские спортивные игры» по сути главные состязания школьников в стране. Так что расслабленных каникул не получается. И у преподавателя тоже. Да, отпуск. Но нужно готовиться. Если честно, говорит учитель физкультуры, не думал, что зайдёт так далеко. Но так вышло, что ребята из 17-й школы обошли всех в спортивном ориентировании. И в городском этапе, и в региональном. Теперь будут представлять Приморье в финале. Он пройдёт 7 сентября в Анапе, во Всероссийском детском центре «Смена».
Иннокентий Васильев в 17-й школе 12 лет. У него – физкультура плюс классное руководство. В школе есть ещё два физрука и два приходящих тренера – по борьбе и гандболу. Вот физруки сейчас и ведут команду. Спортзал типовой, как и школа. Гулкое эхо, шведская стенка, масляная краска на полу. Учитель ставит задачу:
«Разминка, тренировка. Потом кабинет, разбираемся с ориентированием. Вопросы есть? Вопросов нет!».
Судя про всему, негромкий голос хорошо слышат. Всё выполняется без раскачки. Иннокентий Васильев говорит: «Я орать не люблю. И вообще, выгляжу при этом глупо. Спокойно говоришь, и так всё понятно. Бывает какой-то секундный всплеск эмоций. А потом всё как обычно. Криком ничего особенно не добьёшься».
Судья Всероссийской категории по спортивному ориентированию, кандидат в мастера спорта по горному велосипеду, кандидат в мастера спорта по ориентированию. Есть ещё первый разряд по лыжным гонкам среди лиц с поражением опорно-двигательного аппарата: у него отнята треть голени. Если не знаешь, можно и не заметить, практически не хромает. Но в школе знают все – очень растянутая по времени история происходила на их глазах. Иннокентий так и говорит – я про это пятьсот раз рассказывал.
Любимчиков у учителя нет, старается не выделять никого. Но в учениках, как и во взрослых, ценит упорство и трудолюбие:
«Бывают спорные моменты. Оценка по физкультуре, например. Вот есть ребёнок, который ходит на уроки как попало. Но физически здоров, одарён. И подтянется 20 раз не готовясь, и пробежит километр на пятёрку. Но на уроки не ходит, не трудится. А есть ребёнок, которому реально тяжело. Не может подтянуться, но он работает. И вот кому отдавать приоритет? Тому, кто трудится, или тому, кто и так всё может? У меня у тех, кто упорно занимается, пятёрки. Ну а к тем, кто одарён, ищешь подходы – чтобы пятёрку не просто получил, а заработал».
После спортзала все шагают на третий этаж, в кабинет. Садятся за парты, решают задачи, выбирая самое удобное направление. В спортивном ориентировании нужно найти наиболее рациональный путь движения из точки А в точку Б. Место базирования пунктов заранее не знаешь. Основной показатель – время прохождения дистанции.
«Как отбирают на такие состязания? Мы их ведём, видим каждый день, – рассказывает Иннокентий Васильев. – Примерно понимаем, что по силам. И важно желание самого ребёнка. Бывает, приходят, потому что надо. Ну а эти – потому что есть желание».
И тренировка, и занятия закончены. Учитель говорит: кто хочет, идёт домой, кто хочет – на настольный теннис. На него хотят все. Теперь есть пауза, и можно поговорить. А потом все захотели волейбол. И без конца заглядывали в кабинет – когда тренер освободится.
Ориентирование
Спортивным ориентированием Иннокентий сейчас не занимается, только учит. Говорит, в его положении лес достаточно травмоопасная штука. Там нет подготовленных трасс, пробираешься сквозь кусты и ветки. Если только прогуляться, грибы пособирать на пути к контрольному пункту Б… Хотя было время, когда этот вид спорта многое значил в его жизни.
Родился во Владивостоке, окончил 58-ю школу, это на Чкалова. После – факультет физкультуры в ДВГУ. Ну а окончил уже ДВФУ. Специальность – физическая культура и спорт. После института сразу пошёл в школу. В семнадцатую, на Тополиной аллее. Это было 12 лет назад.
Сейчас Иннокентию Васильеву 35. Со спортом он дружил всегда. Сначала – самбо и дзюдо. А в шестом классе стал заниматься в секции туризма и ориентирования у своего учителя физкультуры, Валерия Егоровича Масликова. Ходили в походы, карабкались на верёвках, участвовали в турслётах, ездили на состязания. И ориентирование получалось всего лучше. В классе восьмом решили – надо в какую-нибудь студенческую команду. Пошёл в «Политехник» ДВГТУ. Были неплохие результаты, хотел поступать по спортивному контракту. Тогда была такая возможность, а сейчас школьники уже поступают по ЕГЭ. Но спортивный отбор по ориентированию в политен он не прошёл. И – свернул в ДВГУ. Там взяли сначала на 50 процентов – оплачиваешь половину стоимости обучения. А через год перевели на полный спортивный контракт. Пошли неплохие результаты. Ну а потом всё резко изменилось.
Больницы
В 2008 году Иннокентию двадцать, он бежит первенство России в Воронежской области. И прямо на дистанции сучок воткнулся в поверхностную бедренную артерию. Большая кровопотеря, длительная доставка до хирургического стола. Зашили, сохранили ногу. Но такие вещи бесследно не проходят. С тех пор никакого покоя уже не было. Операции, которым счёт потерял, ишемия нижних конечностей: нарушение кровотока. Развилась так называемая диабетическая стопа.
Жизнь, пока боролся за ногу, кардинально не менялась. Всё как всегда – работа. Плюс бесконечные больничные и операции. Чего только не было. И в Кургане лежал в институте Илизарова, и на костылях девять месяцев ходил. Крайне тяжёлым был последний год перед ампутацией. Борьба заняла больше десяти лет – с 2009 по 2021 год.
Потом наслоился ковидный локдаун. Нельзя никуда поехать, госпитализироваться, получить помощь институтов, где хорошо работают с этими проблемами. Это усугубило и без того непростую ситуацию. Когда стало возможно, отправился на операцию в Москву. А доктор объяснил, что спасать уже нечего:
«Ампутировали треть голени. Первые дня два погоревал. Ну а потом – нужно дальше с этим жить. Люди справляются и без двух ног, и без двух рук. Современный протез может полноценно заменить отсутствующую конечность».
Конечно, есть сложности, говорит Иннокентий. Протезирование – это очень не быстро и очень дорого: «Конечно, государство помогает в каких-то вещах, часть можно сделать за его счёт. С оформлением документов, с хождением по инстанциям. Но всё же это не так – ты пришёл, сказал, хочу вот такой протез. И тебе его поставили».
Фантомных болей, как у многих, не было: «Снабжение тканей нервами было изначально нарушено, поэтому обошлось без адских болей. Бывает, на секунды кольнёт пятка, которой нет. Да, первый год было тяжко. Есть сложности с притиранием: размер культи меняется, обрастает сосудами, улучшается кровоснабжение. А первая гильза, куда вставляется культя, меняется через год. Через полгода начинаются проблемы, там натрёшь, здесь. Но это как надел новую обувь и заработал мозоль. Заклеил пластырь и пошёл. Такого, чтобы было тяжело очень, – нет, не было. Протез выдали, я пошёл».
Триатлон
После этого окончательно перешёл на триатлон – путь в спортивное ориентирование был заказан. А значит, летом – плавание, шоссейный велосипед, бег. Зимой – лыжные гонки, горный велосипед и опять бег. На велосипеде он неплохо катался ещё в школе. Как-то на состязаниях по велоспорту стал третьим.
«И так вышло, что года два я шёл и в ориентировании, и в велоспорте, – говорит Иннокентий. – На спартакиаде школьников в 2005 году попал в сборную по велоспорту, поехали на финал II летней спартакиады учащихся России в Челябинскую область. Отъездили, а поскольку в этом же городе был ещё триатлон, остались и на него. Подготовка ведь почти та же. Занимаясь велоспортом, всё равно ходишь в бассейн, бегаешь кроссы. Потом в 2006 году съездил на спартакиаду молодёжи по велоспорту, там выступали в шоссе и горном велосипеде. Результаты и там, и тут были неплохие. Но нужно было делать выбор, специализироваться. Я тогда выбрал ориентирование».
Иннокентий рассказывает, что во Владивостоке триатлоны стали проводить не так давно, года с 2017-го: «Нога тогда всё-таки болела, так что где-то закроешь велосипедный этап, но бег и плавание – под запретом. А после ампутации этот вид спорта был уже здесь достаточно развит. Первый старт – через месяц после операции. Всю дистанцию, суперспринт, прошёл на костылях. Ну а с плаванием всё не так печально – работай себе руками. В велосипеде одной ногой педали крутил. Ехал и ехал. Есть товарищи, которые катаются с достаточно высоким уровнем ампутации. Большие, объёмные тренировки на велосипеде. Вообще с одной ногой, и нормально себя чувствуют».
Когда появился протез, начались первые старты, и в лыжах в том числе. Прошёл сборы по лыжной подготовке. И уже через год поехал на чемпионат России по триатлону. В том же году выступил на всероссийских состязаниях по лыжным гонкам. Так и втянулся.
Получается, с плаванием не поменялось почти ничего, с велосипедом тоже. И с лыжами наладилось. А вот с бегом посложнее. Он вообще требует отдельного протеза, и на него вот только собрали всем миром. Помощь государства на спортивные протезы не предусмотрена, они считаются спортивным инвентарём.
Любое протезирование – штука очень недешёвая. Нормальный, функциональный протез тянет по цене на хороший автомобиль. Но, говорит Иннокентий, колено сохранено, и у него ценник ещё не запредельный. А вот у протезирующих сустав выходит не просто хорошая – премиальная машина.
До спортивного протеза бегал с повседневным. Разница в скорости получалась большая. Ну а спортивный меняет картину кардинально. Те, кто с такими поражениями давно в триатлоне и лёгкой атлетике, на спортивных протезах бегут наравне со здоровыми. Знаменитый Оскар Писториус с протезами на обеих стопах вошёл в историю как первый паралимпиец, выступавший на чемпионатах мира наравне со здоровыми. Спортивные протезы – это другой уровень активности.
Сегодня
В каждодневной рутине у него ничего не изменилось. Всё, как было до. Говорит, единственное, что прибавилось – утром надел протез, вечером снял. По-прежнему водит машину. Есть дочь, сейчас ей одиннадцать. Собака Байкал тоже спортивная – хаски, бегает с упряжкой. Сейчас жарко, а как похолодает, начнёт активно тренироваться. Байкал живёт у Васильевых четыре года.
Отпуск получается такой: утром погулял с собакой, отвёз жену на работу, потом – или тренажёры, или стадион, или бассейн. Смотрит по погоде, по условиям. Поплавать можно в море. А бегает обычно на «Динамо». Тренировки каждый день, один выходной. В субботу-воскресенье либо соревнования, либо длительная тренировка на велосипеде. Ну и можно высыпаться, конечно.
Зарплата? Адекватная. Отпуск – так это вообще главный плюс работы в школе. Он долгий, летом, его никто не пилит, и делить ни с кем не надо. Дети – разные, с ними интересно. Ну а случившееся – данность, с которой нужно жить. И эта история – не повод ставить крест на спорте. Говорит, у него ни разу не возникло мысли, что нужно жить со скидкой на инвалидность:
«Нет, это вообще не про меня. И если посмотреть на ребят, с которыми я на России соревнуюсь, мне до них как до Луны пешком. Ещё года два пахать надо до их уровня. И там есть люди с более серьёзными поражениями. Не отчаиваются, показывают неплохие результаты. Все живут с этим дальше, на печи никто не лежит. Есть и люди со схожими проблемами, занимающие достаточно высокие посты. Хотя это уже по сути не проблема. Поражения опорно-двигательного аппарата – это данность. Ты уже просто так живёшь. В заданных обстоятельствах. Всё зависит от человека, от требовательности к себе. У меня вот соперник-напарник-коллега по цеху, без рук вообще. Триатлонист Руслан Вахитов. Ничего, нормально справляется.
Есть велогонщик Михаил Асташов, чемпион летних Паралимпийских игр - 2020 в Токио. Он вообще таким родился, без рук и ног. Мы общаемся. Ходит на протезах, а на руках протезов нет. Спрашиваю, Миша, почему не сделаешь? А зачем, говорит, я их надеваю и становлюсь беспомощным. Он просто не знает, что с ними делать. Так что ко всему можно приспособиться и жить. Как все вокруг».
