Сорок лет в поселковой школе и множество учеников, талант которых удалось разглядеть, взрастить. Успешная детская команда КВН. Борьба с онкологией, когда медики давали три месяца жизни, и своего наставника спасли воспитанники, запустив акцию «Батя, живи». Всё это – части биографии директора школы № 6 посёлка Новый Михаила Скобенко. Батей, кстати, его уважительно зовут ученики. Несколько лет назад, за короткий срок, им и всем неравнодушным удалось собрать семь миллионов. После операции, реабилитации Михаил довольно быстро вышел на работу. И до болезни, и сейчас работа эта плодотворна: школа в Новом опробовала и сделала многие вещи одной из первых в крае, даже в стране. Директор иронизирует: иногда, чтобы оказаться в тренде, нужно подождать, когда тренд придёт к тебе сам.
Обычный понедельник
На улице у входа в школу вольно прилёг ученический транспорт – велосипеды, самокаты, скейт-доски. Подросток, спешно паркующий свою «ласточку», в ответ на вопрос, не украдут ли, только хмыкнул: никто не тронет. Школа – единственная на весь посёлок Новый, и дети добираются до неё вот так. А тех, кто подальше, привозят родители. Здесь 1100 учеников, из них 880 местных жителей, остальные из других населённых пунктов.
Директору Михаилу Эдуардовичу Скобенко пришлось выкраивать время для встречи. Один день – школьная команда КВН «Шпона» едет в Арсеньев, второй – дети встречаются с путешественником Владимиром Яхно, и так далее. Всё важно, ничего не отложишь.
Директорский кабинет – на первом этаже, напротив входа. Традиционно это самое шумное место. На столе лежат стопки грамот с весёлыми рисунками – корреспонденты Новостей VL.ru нагрянули в понедельник, день линеек. Больше десяти лет Михаил Скобенко проводит их для каждого класса. Говорит: чтобы не забыли, как выглядит директор.
В спортивном зале Скобенко ждут пять седьмых классов. Он рассказывает, как прошла прошлая неделя и что хорошего будет на этой. Грамоты – в руки тем, кто отличился. Линейка получилось короткой – гостей (кроме нас) сегодня нет.
В шумном коридоре никто никого не одёргивает. Ученики наперебой здороваются, и тоже очень громко. Подойти к директору можно запросто, или прийти к нему в кабинет для разговора с глазу на глаз.
– Ябедничают?
– Ну нет, у нас поселковая школа. У нас это как-то не очень. Приходят, если потеряли что-нибудь. Вот, у меня тут крестик, серёжки – не можем хозяина найти. Второе – недопонимание между учениками и учителями. Бывает. Стараюсь найти компромиссное решение. Или сложности между учениками, тоже разбираемся. Ещё классные руководители приводят: «Поговорите…» Как правило, слышат.
– Голос повышаете?
– За сорок лет такое было раза три или четыре. Крик пользы не приносит. Спокойным голосом как-то более эффективно…
В кабинете как-то вдруг играет музыка из мультиков. Оказывается, таков предварительный звонок – чтобы дети и учителя успели собраться. А настоящий прозвучит через минуту-полторы. Но не привычно дребезжащий, а колокольчиком. Так лучше, говорит директор. Музыка звучит отсюда, с «раритетного» компьютера из девяностых. И с него же «домашний» женский голос желает школе доброго утра и хорошего дня.
Повторение пройденного
В 1982-м Михаил Скобенко окончил Уссурийский пединститут и пошёл в Черниговскую школу № 1, которую сам оканчивал. Её называли кузницей педагогических кадров Приморья. Там работали очень талантливые люди. Да и профессию он выбрал благодаря учительнице биологии, заслуженному учителю России Марии Ефимовне Нижник. Хотя был вариант – Хабаровский институт физкультуры и тренерства. Все друзья, и он тоже, занимались спортом. А в 85-м родители перетянули в посёлок Новый. Уезжал сюда Михаил, по его собственным словам, с большим сожалением.
В Новом преподавал год начальную военную подготовку, не было учителя. Потом – биологию и химию. А в 89-м организовал выборы директора и, как говорит, успешно проиграл. Занимал ещё должность замдиректора по воспитательной работе. А директором его назначили в 95-м. Михаил Скобенко много лет пытается себе ответить: что из этого получилось?
«Я не так давно участвовал во Всероссийском конкурсе «Флагманы образования». Стал полуфиналистом, а на финал, на Россию, вышли три очень талантливые девочки. И было задание в течение трёх минут рассказать о достижениях, но я не уложился. Достижения – не грамоты и титулы. Это приятно, но не главное. Я долго формулировал, что считать для себя победой. Получилось три пункта».
Первая история – из 2008 года, когда Скобенко «уходили» из школы за «развал» работы. Не толерантный, плохо ладил с начальством. Через год краевой суд его восстановил:
«На следующий день после решения суда я вышел на работу. Дети об этом ещё ничего не знали. Попросил дежурного администратора собрать детей на линейку после первого урока. Захожу в спортзал, стоит школа, в зале полнейшая тишина… И гром детских аплодисментов… У меня в горле стоял комок. Для меня это была высшая оценка моей работы».
А в 2010 году Михаил Скобенко вёл церемонию награждения лучших учеников и лучших классов Надеждинского района. Это был момент какого-то внутреннего триумфа – муниципальная программа воспитательной работы по сути была свёрстана по их школьной программе. То есть той, которой занимался «не толерантный» директор:
– То, что делают сейчас в школах страны, мы делаем четверть века. Когда вручали призы детям, я испытал чувство полного удовлетворения – моя точка зрения на воспитание и обучение оказалась востребована. Наконец-то точка зрения Министерства образования РФ полностью совпала с моей точкой зрения на образование.
– Что в ней было такого принципиального и особенного?
– Да ничего. Всё то, о чём сейчас говорится: интеллект, спорт, творчество, волонтёрство. Мы всем этим занимались. Может, где-то коряво, не так красиво и эффектно, как делают сейчас. Но нашей задачей была максимальная вовлечённость детей.
И третья история – о маленькой девочке. В канун Дня учителя, когда директор сидел в жюри на школьном конкурсе, девочка положила ему на стол шоколадку и записочку:
«Я прочитал, очень долго улыбался и сейчас улыбаюсь. Такое важно помнить дословно, а я забываю. Вот, нашёл: «Поздравляю вас с Днём учителя. Спасибо, что приняли меня и моего брата в школу. Здесь я чувствую себя нужной, красивой и уверенной». Для нас очень важно вот это – чтобы все дети чувствовали себя нужными, красивыми и уверенными. Не всегда получается, но очень хотелось бы».
Буллинг, троллинг или травля?
По всему выходит, что директор иногда немного опережает время. Или предчувствует, что единичные звоночки могут слиться в оглушительную трель.
Лет семь-восемь назад, когда дети чаще стали болеть пневмонией, в школе за счёт краевых субвенций установили обеззараживающие помещения рециркуляторы. А через три-четыре года это обязали делать во всех детсадах и школах.
С видеонаблюдением вышло примерно так же. Несколько лет назад в кабинетах установили камеры, которые стали молчаливыми судьями в разборках между детьми, да и не только между ними. Приходит мама – побили ребёнка. Ну, говорит директор, пойдёмте смотреть «кино». Выясняется, это как раз её ребенок побил другого.
«Мы разные, – говорит Михаил Скобенко. – И дети это прекрасно чувствуют. Когда я был маленьким, у нас буллинг в школах тоже был. И он будет. Но сейчас уже можно и нужно говорить о буллинге учителей со стороны детей и родителей».
Как-то в школу прибежала мама: «Учительница ударила дочку!» Собралась в прокуратуру. Предварительно зашла в класс, спросила детей: «Учитель била ребёнка?» – «Да, била». Когда посмотрели очередное «кино», выяснилось – та и не подходила к якобы пострадавшей. Девочка подговорила детей и сама чудесно сыграла – не будь камер, прокуратура стопроцентно встала бы на защиту несовершеннолетней. И такая история, к сожалению, не единственная.
Слово буллинг директору не нравится – чужое. Оно переводится как агрессивное преследование, издевательство. Может, называть это травлей? Или троллингом (хотя и этот термин не родной)? Скобенко считает, в травле спусковым крючком может быть любая ситуация. Есть дети, которые приходят уже озлобленными. Не понимают добра, их этому не учили, и отвечают на любые попытки налаживания контакта агрессией. Есть те, кто недопонимает некоторые вещи или верит стереотипам. Директор вспоминает ситуацию, как начали «драконить» новенького – тот на аватарку сфотографировался с женской сумочкой:
«У нас же поселковые пацаны, им не понравилось. Хорошо, папа пришёл, ребёнок – мы тут беседы проводили с классом. Слава богу, всё нормализовалось, он потом стал звездой класса. Очень прикольный, сейчас в Санкт-Петербурге, в театральном».
Мы начинаем КВН
28 лет назад директор придумал и создал «Шпону» – школьную команду КВН. Говорит, его просто «задавила жаба» – столько талантливых детей, и кто о них знает? Но это одна из причин. А вообще, есть неписаное правило: чем больше учитель проводит с учеником внеурочного времени, тем легче ему проводить уроки. И Скобенко занялся тем, что интересно и детям, и ему. Сам в семидесятых тоже играл, был капитаном команды в Уссурийском пединституте.
Старт получился неплохим, и школьники, оставаясь школьниками, через несколько лет играли в студенческой команде. Она была самой молодой в дальневосточной лиге КВН, средний возраст – 16 лет. Немного студентов, и большая часть – старшеклассники.
Сейчас командные «няньки» – два десятиклассника и ученик 11-го класса. Проводят кастинг, занимаются, репетируют. Директор говорит: это их творчество, а он наблюдает и немного редактирует:
«Есть ребята очень талантливые. Вот они художественные руководители – Влад Тригуб и Алексей Горбенко. Последние успехи связаны с ними. Самое тяжёлое было им доверять и не мешать. Потому что они всё делали не-пра-виль-но! И наступить себе на горло было очень тяжело».
В команде изначально запрещено плохо отзываться о других. Все садятся, каждый выдаёт своё впечатление об игре, рассказывает о своих ошибках. Когда круг замыкается, директору уже и говорить нечего – они всё о себе знают сами.
Как раз в команде, где-то в начале двухтысячных, школьники стали называть Скобенко Батей. А потом это стало чуть не вторым именем. Если накосячат, тянут с интонацией двоечника: «Нууу, Батя…»
– И вы не требуете обращаться только по имени-отчеству?
– Я всегда говорил, давайте разводить школу и КВН. Есть хорошая фраза – то, что было в Вегасе, остаётся в Вегасе. Там – наши внутренние, командные дела.
Скобенко называют открывателем талантов. Как это получается – вопрос без ответа, рецептов и методичек. Сейчас в соцсетях Артёма всех поэтов и сочувствующих таковым зовут 3 декабря на баттл «Поэты. Деньги. Два ствола». А среди судей – Михаил Скобенко:
«Господь не дал мне таланта. В молодости – любовь, все дела, естественно, писал. Хоть прозу, хоть стихи нужно писать с обнажённым сердцем. А мы обросли шипастой бронёй, чтобы нам не сделали больно. Жить проще, но писать тяжелей. Несколько лет назад один из основателей Приморской лиги КВН Сергей Матлин пригласил меня на проект, связанный с читкой стихов. А потом – на «Море слов», я там читал стихи одного из приморских авторов. Через некоторое время позвали в жюри, и как-то закрутилось. Это совершенно другая жизнь. Безумно талантливые люди, за которыми мне нравится наблюдать. И подпитываться от них».
За стеклом в школьном коридоре – богатая коллекция из призов и кубков. Команда – старожил кавээновского движения Приморья. Сотни соревнований, десятки побед. Международная онлайн-лига КВН «Скинь посмеяться», и много ещё чего. «Шпона» стала участницей четвёртого Всероссийского телевизионного проекта «КВН. Дети», и неделю команда была в Москве. Жильё и питание – за счёт москвичей, дорога – с помощью правительства края. А сейчас дети полетят на шестой Всероссийский фестиваль детско-юношеских фильмов «Зеркало будущего». В качестве оператора – папа одной из учениц:
«Когда участвовали в онлайн-лиге, мы же фильмы снимали, и нас оценивали именно за это. Съёмки, свет, текст, операторская работа. Сценарий пацаны сами придумывали. Снимал тот самый папа. Я бы, конечно, слетал – отдохнуть. Но толку там от меня не будет».
Несколько лет назад дочь сказала Михаилу Скобенко: «У меня в детстве и юности не было папы. 20 лет ты все вечера проводил не с нами, а со своими кавээнщиками, и я их за это ненавидела. А теперь понимаю, что благодаря этому ты у меня сейчас есть».
Дело в том, что в марте 2016 года Михаил Эдуардович узнал, что у него рак. Спасти могло только дорогостоящее лечение в Корее, и они начали акцию «Батя, живи», к которой подключились участники Клуба весёлых и находчивых из Приморья, России, ближнего и дальнего зарубежья, ученики, родители, совершенно незнакомые люди. Михаил считает, что тогда, в 2016 году, случилось чудо.
Про троечников и классы на четырёх учеников
Директор говорит, что работает в совершенно обычной средней поселковой школе, и при этом считает педагогику искусством. Рассказывает, что у Элеоноры Раткевич в книге «Парадоксы младшего патриарха» есть фраза про боевые искусства: с неумехой должен работать мастер, тогда из «заготовки» он сделает настоящего бойца. Иными словами, кто бы что ни говорил, учителя делают своих учеников. Поэтому в школе должны работать воодушевлённые и воодушевляющие люди.
«Не всегда так получается, и это больше проблема системы образования, – сетует наш собеседник. – Почему именно классно-урочная система? Можно ведь по-другому. Почему пятибалльная? В 2014 году в ДВФУ проходила научно-практическая педагогическая конференция Дальнего Востока. И там доктор наук, профессор, сказал: чем меньше наши дети посещают школу, тем лучше сдают ЕГЭ».
Конечно, индивидуальное обучение эффективнее, чем когда в классе по 30-35 человек. Если ты один на один с учителем, или в группе человека на четыре, это значительно лучше. И если ребёнок чего-то не усвоил, нужно дать ему на это время.
Скобенко не встречал ученика, который на вечере встречи бы вспоминал, как ему что-то интересно объясняли на уроке. А вот как вместе готовились к чему-то, общались, занимались творчеством, ходили в походы – это да. Всё-таки школа – больше про социализацию:
«Почему в полиции проходят психологический отбор, а в школе нет? Есть педагоги, которых на пушечный выстрел нельзя подпускать к ребёнку. Они не любят детей, и это перечёркивает всё».
Сейчас директор ведёт биологию только в двух десятых классах – к этому нужно готовиться, а день так загружен, что не хватает сил. И иногда думаешь, лучше бы вообще не вёл. Говорит, что достаточно критически относится к себе как к учителю. И за сорок лет, может, насчитает уроков десять, про которые сам может сказать: «Ну надо же…» Лично он никогда отличником не был:
«Во-первых, мозгов не хватало для этого. Я учился в очень сильном классе. И как ни старался, не получалось. А мир такой – есть люди и умнее тебя, и талантливее, что с этим сделаешь? Я не был ботаником, и они мне не очень нравятся. Двигают всё вперёд всё-таки троечники. Я не принимаю во внимание суперталантливых, которые просто сверкают. У меня есть ученик, очень талантливый, а учился на тройки. Потом – средне-специальное, красный диплом, плюс два красных диплома к высшему образованию. Спрашиваю: «А что так?» – «Да скучно было. Не интересно. Я другими делами занимался и в КВН играл».
Рабочие будни
На работу директор приходит в 7:30. Говорит, что сейчас обленился, заканчивает в 17-18. Но в день нашей встречи остаётся до 20 – по понедельникам планёрки в зуме. Половина учителей приезжают в школу из окрестностей, а так всем удобно – сидят дома, чай пьют.
За последние три года в шестую школу пришло около тридцати учителей. Плюс десяток молодых специалистов. Но работают они с большой перегрузкой – примерно 30 уроков, а надо 18. Школе нужно ещё порядка 13 педагогов. И с техничками беда. Должно быть 12, а их всего четыре. Кто пойдёт на 20 тысяч?
И, как в любой школе, здесь тоже немного мужчин. В Советском Союзе, вспоминает Скобенко, у сельских учителей-мужчин была отсрочка от армии. Да, это спорно, но на памяти Михаила Эдуардовича только один после службы вернулся в школу. Перед мужчиной стоит выбор, работа для души или ради денег. С последним в школе не очень:
«Мужское начало должно быть, учитывая, что у нас процентов тридцать детей воспитывают одни женщины. Не уверен, что одинокая женщина может воспитать мужчину. В семье должны быть папа и мама. Если они ещё и любят друг друга, то вообще замечательно».
В двухэтажной школе два корпуса, соединённых переходами. Один сдали в 1982-м, второй в 1988-м. Благодаря федеральной сети центров образования «Точка роста» оборудовали четыре кабинета – технологии, географии, физики, химии. Ещё из хорошего – большой экран в актовом зале. Можно всё смотреть через интернет, устраивать лекции, просмотры. Ну а вообще, конечно же, это сельская школа – с соответствующим бюджетом на ремонт.
«По-хорошему бы туалет отремонтировать, столовую. Если попасть в краевую или всероссийскую программу, что-то бы удалось решить. Я в новой школе в Большом Камне был – красотища!» – вспоминает Скобенко.
Уроки идут в две смены, заканчиваются около семи вечера, и кабинетов для кружковых занятий не хватает. Но у танцоров постоянное место есть. В школе современной хореографии «Силуэт» порядка 80 школьников, и занимаются они только вечерами.
«Школа у нас далеко не элитная, – говорит директор. – И мы берём всех детей. Причём многие, не скрывая, отдают их нам на перевоспитание. Учителя ругаются – кого попало берёте. Но шанс стараемся дать всем. Получается не всегда – это срез общества, и дети разные. Есть великолепно талантливые, есть немножко талантливые. Не талантливых детей в природе не существует».
